Рука руку моет

Вступил в силу закон об ужесточении уголовного наказания для руководителей организованных преступных группировок. Даже если эти лица не принимали непосредственного участия в совершении преступлений, им грозит от 8 до 15 лет лишения свободы и штраф в 5 миллионов рублей. Но кто такие эти главы ОПГ? «Воры в законе», известные по кадрам криминальной хроники? Или люди куда более высокопоставленные? Среди фигурантов уголовных дел последнего времени, связанных с созданием организованных преступных сообществ, – главы регионов, сенаторы, бывшие министры правительства Медведева. Так как же связаны преступность и власть в сегодняшней России? Поможет ли побороть организованную преступность новый закон? И какова вообще современная российская преступность? Эти и другие вопросы в студии «Точки зрения» обсуждали генерал-майор ФСБ в запасе Александр МИХАЙЛОВ, бывший следователь, а ныне адвокат Константин ЛАЗАРЕВ, генерал-лейтенант милиции в отставке Юрий ЖДАНОВ и полковник полиции в отставке, доктор юридических наук Пётр СКОБЛИКОВ.

А. МИХАЙЛОВ. Когда заходит речь о законопроекте про «воров в законе», на память сразу приходит опыт Грузии. Там «ворам в законе» без разговоров стали давать 25 лет, так что их просто выдавили из страны. Мне кажется, что в России пытаются перенять опыт Грузии. Но при этом забывают: в Грузии существует эффективно работающая полиция. А борьба с организованной преступностью – это именно ее задача. И не важно, какая при этом действует нормативная база. Законов достаточно, не обязательно принимать новые. Я значительную часть жизни служил в органах государственной безопасности и понимаю, что если какой-то сотрудник сказал бы об отсутствии каких-то нужных законов, то у него отрезали бы язык и выкинули на улицу. Задачи борьбы с организованной преступностью можно и нужно решать при существующей нормативной базе. Имитация законотворчества никому не нужна. Что же касается лиц, не принимающих непосредственного участия в совершении преступлений, то надо исходить из их реальной опасности. Дело не в том, кем он себя назвал, а в том, кем он является на самом деле. И если он не принимает участия в совершении преступлений, а только организует их, то, по действующему законодательству, все равно является членом организованного преступного сообщества.

Ю. ЖДАНОВ. Мне кажется, что польза от нового закона все же будет. Руководители ОПГ не подписывают ни одного документа, только пальцем показывают, кому и куда идти, что делать. Группировки преступного мира действуют беспощадно, а добраться до главарей пока проблематично. Теперь решение этой задачи может быть облегчено. Кстати, соответствующий закон в Грузии на 80 процентов списан у итальянцев, которые сделали успехи в борьбе со своей мафией. Так что не будем торопиться с выводами.

К. ЛАЗАРЕВ. Тем не менее внесение изменений в Уголовный кодекс не устраняет саму организованную преступность. Чтобы решить проблему, надо менять уголовный процесс. Именно здесь находится пробка, которую нужно продавливать. Процессуальные действия чрезмерно формализованы, и именно это позволяет главарям преступных группировок уходить от ответственности.

П. СКОБЛИКОВ. Соглашусь, что этот законопроект не вносит принципиальных изменений в уголовное законодательство. Предлагается лишь новая редакция статьи об ответственности руководителей и участников преступных сообществ. Вводится уголовная ответственность за занятие лицом высшего положения в преступной иерархии. Иными словами, сделана попытка улучшить юридическую технику. Возможно, правоохранителям теперь будет удобнее работать со статистикой, но не более того. Для эффективной борьбы с преступностью одних только законов недостаточно. Очень важно, чтобы были выделены силы и средства. Сегодня их не хватает. Департамент по борьбе с организованной преступностью в рамках МВД был ликвидирован по указу Медведева еще в 2008 году. А ведь в него влились лучшие силы министерства и других правоохранительных органов. Когда департамент ликвидировали, количество выявляемых преступлений по соответствующим статьям якобы уменьшилось в два раза. Но это всего лишь очень сомнительные показатели статистики. Чтобы бороться с организованной преступностью, нужен орган, которому поручено этим заниматься. Остальное, в том числе законы, вторично.

А. МИХАЙЛОВ. Нам надо сейчас подумать, как возникает культ организованной преступности. Мне кажется, его во многом формирует медийное пространство. Почему ежедневно в эфире огромное количество программ, рассказывающих о покрытых плесенью уголовных делах? Почему в очередной раз рассказывают не о трудовом подвиге Алексея Стаханова, а про уголовников? В 1980-х годах так называемая блатная романтика заразила определенную часть партийно-хозяйственной номенклатуры. Блатные песни доносились из-за заборов дач на Рублёвке. И сегодня масс-медиа опять восстанавливают этот культ. В погоне за рейтингами снимают фильмы про воров и убийц. В результате у нас появляются молодёжные группировки, которые пытаются жить по законам криминального мира. А чудовищное расслоение общества способствует тому, что среди части людей арестантская культура становится модной.

П. СКОБЛИКОВ. Когда убили криминального авторитета деда Хасана, то практически все СМИ были наполнены новостями об этом событии. Других тем в течение нескольких дней просто не было, как будто погиб Герой России, спасший страну. Смерть нобелевского лауреата Жореса Алфёрова освещали гораздо меньше. От этого больно и горько.

Ю. ЖДАНОВ. Я бы обратил внимание на то, что сегодня организованная преступность уже не такая, как в 1990-х годах. Мир меняется стремительно, меняется и преступность. Она становится «беловоротничковой», разбирается в биткойнах и криптовалютах, пользуется новыми технологиями. Подчас преступные сообщества объединяются гораздо быстрее и действуют организованнее, чем правоохранительные органы. И используют при этом огромные финансовые ресурсы. Доказывать преступный умысел и вину, разоблачать таких преступников гораздо сложнее, чем воров-медвежатников или уличных грабителей. Это огромный вызов всей правоохранительной системе. При этом не будем забывать, что преступный мир нуждается в связях с государственными органами и постоянно ищет эти связи. И если государство не очищается от таких связей, то само превращается в организованную преступную группировку.

П. СКОБЛИКОВ. Дело Арашукова, экс-сенатора от Карачаево-Черкесии, а также последующие аресты бывших министров, независимо от того, виновны ли фигуранты, демонстрирует, какими на самом деле являются сегодня организованные преступные сообщества. Ими руководят не уголовники с наколками, «ботающие по фене». Эти люди занимают высокие должности в государстве. Могут обладать парламентской неприкосновенностью, дружить с генералами Следственного комитета РФ. И одновременно расхищать десятки миллиардов рублей. Если потребуется, они наймут кого угодно: хоть в наколках, хоть в погонах. Но сегодня мы видим, что эти люди уже не являются неприкосновенными. Посмотрим, что будет дальше.

А. МИХАЙЛОВ. Криминализация власти часто начинается не потому, что туда попадают бывшие уголовники. Сначала у вполне нормальных чиновников появляются бесконтрольные материальные ресурсы. Потом меняются мышление и поступки, стирается грань между дозволенным и недозволенным. А потом власть превращается в бочку с солеными огурцами: попади в нее – и станешь таким же, как все. Правильно говорят: чтобы узнать человека, надо назначить его начальником.

К. ЛАЗАРЕВ. Сегодня граждане считают власть глубоко криминальной. И не только по ее проявлениям, но по самой сути. Почему депутаты и сенаторы в оперативном порядке приняли закон, ужесточающий наказание за руководство и участие в ОПГ? Да потому, что именно в организованных преступных группировках власть видит своего личного врага, конкурента. Что касается арестов губернаторов, новых «посадок», связанных с именами Арашукова, Абызова и других, то я не вижу в этом никакой систематической работы. Думаю, за этим стоит попытка решить частные вопросы, связанные с экономическими спорами.

А. МИХАЙЛОВ. В СССР действовала отработанная система профилактики преступности, в том числе среди чиновников. Как только человек проявлял первые признаки злоупотреблений своей должностью, его приглашали в партком, в Комитет партийного контроля, если это был высокопоставленный чиновник, и увольняли за проявление личной нескромности. Такой системы у нас сегодня нет. Внутренняя жизнь представителей власти никак не регламентирована. Отсюда – возможность стать на преступный путь в надежде избежать наказания. И пока здесь не будет наведен порядок, аресты и «посадки» будут продолжаться. А вот сама система вряд ли изменится. Поэтому надо менять систему.

Программу «Рука руку моет» смотрите на сайте телеканала «Красная Линия» по адресу http://www.rline.tv/programs/tochka-zreniya/video-180060.