Публицист Валентин Симонин: Ошибка Юрия Юрьевича Болдырева

«Всегда, когда мне на глаза попадаются в прессе статьи государственного и политического деятеля, публициста Юрия Юрьевича Болдырева, читаю их с большим удовольствием, радуясь очередной встрече с умным человеком», – пишет публицист Валентин Симонин.

Правда, иногда кое-какие пассажи настораживали, вызывали желание поспорить с автором. Об этом при личной встрече весной этого года в Доме Союзов в Москве, я его в шутку предупредил. Но оказалось, что та шутка оказалась «пророческой», пробил час, когда от полемики просто нельзя уклониться, поскольку очередная статья Ю. Болдырева обидела тех, кого вот уже почти полвека помню и люблю – рабочих московского завода «Фрезер», на котором мне довелось трудиться слесарем с 1961 по 1970 год. И не только их одних.

Обидная для них статья политика и публициста опубликована в «Советской России» в номере от 5 октября, я бы сказал, под нейтральным заголовком «Вдохновляющий пример сопротивления». Объясню сразу, речь идет об итогах выборов главы Российской академии наук (РАН), на которых, как полагают многие, и не только Юрий Юрьевич, властям не удалось протащить на этот пост своего ставленника. Кстати, драматическая эпопея с выборами в РАН напомнила мне историю, которую рассказал в своём романе «Пальмовая ветвь, погоны и пеньюар» бразильский писатель Жоржи Амаду о выборах в Бразильскую академию литературы в 1941 году. Там тогда «два старых вольнодумца, два писателя-академика противостояли и победили во время «реально развязанной нацизмом Второй мировой войны на самом страшном её этапе – когда казалось, что всё обречено на гибель и все надежды рухнули». Между этой цитатой и первым абзацем статьи, Болдырева просматривается некая связь, случайное совпадение. Цитирую: «Кажется, все делается для того, чтобы мы опустили руки, свыклись с тем, что кругом сплошная профанация и симуляция. Что перед нами стена, и хоть бейся в неё головой, хоть не бейся, а все без толку. И вдруг неожиданный вдохновляющий пример. Но сначала несколько отступлений»

Хорошее предложение, я тоже, пожалуй, сделаю «отступления». Опять отмечу, что заголовок статьи вполне приемлем, он из разряда, как говорят журналисты, «вечно зеленых» вроде «ветра перемен». А вот подзаголовок – «Так кто же у нас сегодня подлинный лидер? – куда как интереснее, в нем просматривается явная заявка на теоретические изыскания, предложения, выводы. Эта заявка тут же и подкрепляется наглядным образом, в названии главки следующей части текста – «Опять «гегемон»?» Жалко, что никто ему перед публикацией не сказал примерно так: «Дорогой Юрий Юрьевич! Вы, как слон в посудную лавку, лезете в ту область марксистско-ленинской теории, где уже давно все решено, не только в ХХ веке, но даже и в XXI, промажете! Но не сказали, и он таки промазал!»

Начал-то он вполне правильно. Напомнил, что кто-то на встрече в Петербурге задал ему вопрос о его отношении к предложению выдвинуть в президенты представителя промышленных рабочих. В ответ на этот вопрос он и понёс околесицу, с которой поделился и с читателями газеты. Оказывается, что «одной из причин крушения Советского Союза был догматизм, продолжавший уже и во времена научно-технической революции совершенно искусственно отделять рабочих от всех прочих трудящихся, в том числе более квалифицированных, противоестественно политически возвышать их над остальными созидателями». Честно говоря, за свою жизнь в советские годы я ни разу не встречался со случаями «совершенно искусственного отделения рабочих от всех прочих трудящихся, хотя с некоторыми размышлениями на эту тему доводилось сталкиваться. Как правило, такие мысли высказывали представители технической интеллигенции не связанные с действительно крупными промышленными предприятиями. Обидно, что такую же собственно мысль высказывает Ю. Болдырев.

Цитирую следующий абзац: «Получалось, что пока ты не учишься или учишься кое-как, отлыниваешь, плывешь в потоке, особенно не напрягаясь, затем идешь на любую работу, не требующую высокой квалификации – ты «гегемон»: прямой путь к вступлению в партию (руководящую и направляющую) и т.п. Если же напрягался, боролся (прежде всего, со своей же естественной ленью), добивался результатов в учёбе, получил высшее образование – «прослойка», вроде как не вполне политически полноценный».

Забавно, но в этом абзаце просматриваются сразу три выпада со стороны Юрия Юрьевича Болдырева: в адрес промышленных рабочих, КПСС и… самого себя.

Тут мне понадобится одно отступление. В интернете есть страница с биографией политика и публициста. Смотрите, родился в 1960 году, в 1983 году окончил Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ), в 1989 Ленинградский финансовый и экономический институт (ЛФЭИ). Работал в Центральном научно-исследовательском институте судовой электротехники и технологии (ЦНИИСЭТ) в Ленинграде. Под описанный им типаж лентяя и лодыря, которому прямой путь в КПСС, явно не подходил, однако же, каким-то «тайным» образом в «руководящую и направляющую» (тут он явно иронизирует) партию в 1987 году вступил и даже был членом партбюро института. Да ничего тайного в этом, конечно, не было, если учесть, что он был и комсомольцем. Конечно же, как мы сегодня понимаем, КПСС не во всём являлась политически однородной партией, если иметь ввиду проникновение в её ряды таких персонажей, как Ельцин и Горбачёв, но на низовом уровне, в цеховых партийных организациях в её ряды лодыри и лентяи все-таки не попадали.

И уж совсем неудачен пассаж Ю. Болдырева о тех, кто «не напрягаясь, готов идти на любую работу, не требующую высокой квалификации». На крупных промышленных предприятиях даже ставок для таких людей было очень мало: метёлкой помахать да в столовой продукты приносить, небольшое количество разнорабочих, в основном грузчики, кладовщики, а так подавляющее большинство станочники. Молодые кадры приходили из ПТУ и ТУ, были возможности повышать квалификацию. Да, некоторые ребята, также как и я, поступали, что называется, с улицы, без предварительной профессиональной подготовки: учениками по разным профессиям. Но потом учились в техникуме, который был при заводе «Фрезер» и в филиале «Станкина». К учебе их подталкивала сама жизнь, от квалификации напрямую зависел уровень зарплаты. За девять лет работы на заводе я видел, как ребята, в сущности, ещё пацаны, гоняли во время обеденного перерыва футбольный мяч. Да так увлекались, что мастерам приходилось, чуть ли не за уши, вести их в цех, к станкам. Но они год от года взрослели, у них появлялось взрослое уважение к себе и своему мастерству, к товарищам по работе. Иначе говоря, устанавливалась та самая рабочая спайка, которая в своё время, более 100 лет тому назад, дала поколение революционных борцов, Красную гвардию, положившую основу непобедимой Рабоче-крестьянской Красной Армии. Пролетариат России вынес на своих плечах и революцию, и Гражданскую войну, вот почему он и являлся гегемоном, то есть ведущей силой всенародной борьбы за мир, землю, социализм.

Разумеется, выдвигать рабочего в президенты просто ради принципа – это, конечно, смешно, тут с Ю. Болдыревым можно согласиться. Но и третировать тружеников промышленных предприятий, одного из отрядов рабочего класса России, тоже не стоит. Юрий Юрьевич заметил усиление борьбы академического научного сообщества, но странным образом он не видит, что трудящиеся страны все годы буржуазных реформ ведут непрестанную борьбу за свои права. Здесь и голодовки, и забастовки, и другие самые разнообразные формы протеста, которые год от года нарастают. А кто перекрыл улицы в Пикалево и вынудил президента Путина приехать в этот город и в ручном режиме разрулить там взрывоопасную обстановку, доценты с профессорами или всё-таки простые рабочие?

Свою статью Ю. Болдырев заканчивает следующими словами: «… сегодня наш лидер и ведущий, продемонстрировавший нам вдохновляющий пример – Российская академия наук». Прекрасные слова, я с ними полностью согласен. Но, уважаемый Юрий Юрьевич, не находите ли вы, что сами учёные вдохновились примером пикалевских рабочих? Что было раньше, курица или яйцо?

Кроме того, хочу вам напомнить, что «всероссийский» а потом «всесоюзный староста», то есть глава государства, Михаил Иванович Калинин был сыном крестьянина и токарем Путиловского завода в Санкт-Петербурге. А мой дорогой завод «Фрезер» носил его имя.